Среда, 21 марта 2018 года, 19:00
Домский Собор

В.A. MОЦАРТ - РЕКВИЕМ

Любовь Скребец (сопрано)
Лаура Грецка (меццо-сопрано)
Мартиньш Звигулис (тенор)
Рихард Мачановский (бас)

Домский хор мальчиков
Фестивальный оркестр
Дирижер - Андрис Веисманис

РЕКВИЕМ, последнее произведение Моцарта, создавалось при обстоятельствах столь странных, а последовавшая ранняя смерть композитора, причины которой до сих пор неясны, и его затерявшаяся могила накинули на 1791 год такую плотную вуаль мистической загадочности, что в этот год Моцарт стал легендой.

Можно только догадываться, как поразил бы слушателей завершенный шедевр. Даже в своем неполном виде, где рядом с магически прекрасными авторскими страницами соседствуют ученические, дописанные честным малым Зюсмайером, он как бы замкнул на себе все моцартовское творчество и стал его символом.

 Реквием, как ни одно другое произведение, порождает больше вопросов, чем ответов, потому что ответить бы мог только сам Моцарт. В чем таинственная притягательность этого недостроенного великого здания? Почему Моцарт был убежден, что пишет заупокойную мессу для самого себя? Чем был для него Реквием: прощанием с жизнью? предчувствием иного бытия? Как случилось, что его воспаленное воображение приняло экстравагантный заказ чудака-графа за знак свыше, а одетого в черное графского лакея – за посланника Вечности?

Реквием вставал перед его внутренним слухом целиком: вселяющий ужас трубный глас архангелов, вопли, вырывающиеся из разверстых ртов грешников, и мольба о прощении и вечном покое…

Kyrie eleison! Christe eleison! Каноническая латынь, оживленная страданием, превращалась в его собственную молитву. Он думал о Нем, кто, восходя на Голгофу, просил о спасении человечества, он понимал Его боль, как свою, чувствовал, как саднят Его раны, видел, как струится кровь из-под тернового венца, и верил, что близко Воскресение.

Переводя эти видения на язык, доступный живым, он торопился, как будто переливая  себя  в мелкие нотные знаки для того, чтобы сохранить в них смысл внезапно открывшегося ему нового смирения: Смерть есть Друг.

Но он не поставил точку, не написал в конце партитуры рядом с датой свое имя – MOZART. Он не успел. И отсутствие конца превратилось в бесконечность, а гимн Смерти стал дорогой в бессмертие.